Вновь любима [= Возвращение любви ] - Пенни Джордан

Повернувшись к нему спиной, она оставила его стоять в холле и поспешила на кухню, но, к ее удивлению, вместо того чтобы остаться на месте, он прошел за ней, оглядывая оценивающим взглядом интерьер, затем с восхищением сказал:

– Вот так и должна выглядеть кухня. Кто тебе ее сделал?

– Никто, – сухо ответила Холли. – Я оформила ее сама.

Последовала короткая пауза, а затем он мягко сказал:

– Да, конечно, мне следовало догадаться. Ты ведь всегда считала, что кухня – сердце дома. Я помню, как ты говорила мне, что когда выйдешь замуж, у тебя будет кухня с большим столом посередине, за которым сможет усесться вся семья. Я помню, ты еще говорила, что у тебя будет четверо детей.

Холли почувствовала, как всю ее охватывает жар.

– У нас у всех бывают наивные несбыточные мечты в этом возрасте, – парировала она и отвернулась.

– Наивные, может быть, но не несбыточные. Ты не вышла замуж – но в наше время женщине не обязательно выходить замуж, чтобы иметь детей, не так ли?

Продолжая стоять к нему спиной, Холли потянулась за кофейником, но рука у нее так дрожала, что немного горячего кофе пролилось, испачкав ей джинсы.

Роберт в ту же секунду оказался рядом, вскрикнув с сочувствием, и спросил, не обожглась ли она. Судорожно пытаясь сохранить между ними расстояние, Холли терла руками облитое место и мотала головой, так как от волнения слова застряли у нее в горле.

– Дай-ка лучше я, – сказал Роберт, взяв у нее из рук тряпку, и добавил: – А то ты вся трясешься, как осиновый лист. С тобой правда, все в порядке?

– Абсолютно. Я просто испугалась, – соврала Холли. Она и вправду испугалась, но испуг был вызван не пролитым горячим кофе. Нет, это Роберт заставил ее так дрожать. Она мучительно хотела, чтобы он отошел от нее подальше, и паника охватила ее, когда он приложил тряпку к ее полинявшим джинсам.

– Все в порядке… я сама, – сказала она, отстраняясь. – Мне придется пойти переодеться.

– А можно мне попробовать немного этого кофе, пока я буду ждать? – спросил он.

Что она могла ответить? Он видел, что кофейник наполовину наполнен. Отказать было бы глупо и невоспитанно.

– Угощайся, – ответила она. – Я – скоро. Наверху она сбросила джинсы, бросив беглый взгляд на красное пятно на ноге. Ожог был незначительный, говорить не о чем, и, по правде говоря, ощущение от прикосновения Роберта, когда он пытался вытереть пятно, жгло гораздо сильнее, чем кофе.

Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы достать чистые джинсы, но на одевание ушло гораздо больше времени главным образом потому, что она все еще дрожала, а ее чувства все твердили и твердили ей нежелательную информацию, которую они получили в те секунды, когда Роберт склонился над ней с тряпкой. Она все еще чувствовала запах его кожи, ощущала подушечки пальцев, и, если бы закрыла глаза, она смогла бы даже услышать звук его дыхания и увидеть знакомые линии подбородка, вспомнив, с какой готовностью в свои незрелые годы она прижималась к нему губами, удивленная тем, как он откликается на ее ласку.

С какой предательской легкостью ее губы вспоминали чувственное удовольствие от соприкосновения с его ртом.

Она так дрожала, что с трудом смогла застегнуть джинсы, ее пальцы буквально онемели от эротических мыслей – мыслей, которые она не имела права, не хотела держать в голове. Она подавила в себе истеричное рыдание. Ну зачем он вернулся? Ну что бы ему спокойно не жить вдали отсюда, а уж раз он вернулся, зачем он ищет встреч с ней… мучает ее… заставляет вспоминать о прошлом? Да, действительно, когда-то она робко поделилась с ним своими мечтами – мечтами о муже, о том, как она станет с ним жить, как появятся дети, и жизнь наполнится стремлением дать им то, что она сама получила в своей семье. Разве это так уж плохо?

Холли невидящим взором выглянула из окна, сожалея о том, что он вызвал эти воспоминания, так жестоко напомнил ей, что, хотя она и реализовала свою мечту о доме, у нее не было ни мужа, ни детей.

И все же она была довольна… более чем довольна своей жизнью; она поняла, что женщина вполне может жить счастливо без мужчины. И к тому же она могла выйти замуж, если бы захотела. Просто дело в том, что она не могла решиться влюбиться во второй раз – а без любви… без любви зачем выходить замуж. По крайней мере она так думала…

Она считала свою жизнь наполненной и счастливой, и все же несколькими словами Роберт как бы дал ей понять, что ее мечты не сбылись.

Звук открывающейся на кухне двери заставил ее напрячься.

– Холли, с тобой все в порядке?

Роберт стоял внизу. Если бы он поднялся наверх в поисках ее… Она быстро закончила переодеваться и, крикнув ему:

– Да, все хорошо, – поспешила из спальни.

Спустившись до изгиба лестницы, она увидела, что он стоит, держась одной рукой за перила, и смотрит вверх. Он выглядел так мужественно и до боли знакомо. Проще всего было бы сбежать вниз и броситься в его объятия, рассказав, как она скучала по нему, и попросить никогда ее больше не отпускать.

Испугавшись собственных мыслей, она отвернулась, надеясь, что он уступит ей дорогу, прежде чем она спустится вниз, однако, когда он так и сделал, ее охватило разочарование, безжалостно обнажившее ее слабость.

– Мне осталось только взять кое-какие книги, – сказала Холли, торопливо проходя мимо.

Когда она вернулась с книгами, он все еще стоял в холле.

– Я вынул фильтр из кофейника и промыл его, – сообщил он ей.

Холли с удивлением посмотрела на него. Она не могла себе представить, что человек его положения может думать о таких житейских мелочах.

Когда они вышли из дому, он взял книги у нее из рук и, отперев дверцу «рейндж ровера», помог ей забраться внутрь, после чего открыл заднюю дверцу и положил книги на сиденье.

Он всегда прекрасно водил машину, учитывая недостатки других и просчитывая возможные ситуации. Раньше ей ужасно нравилось сидеть рядом с ним в старом спортивном автомобиле, который он отреставрировал, но теперь она обнаружила, что старается держаться от него как можно дальше, сосредоточившись на пейзаже за окном, как будто она видела все это впервые, а не проезжала мимо каждый день.

Они уже были на полпути к Холлу, когда он ошеломил ее, спросив:

– Почему ты так и не вышла замуж, Холли? Как он смел задавать ей этот вопрос? Неужели он не понимает, что сделал с ней? Какую боль ей причинил? Неужели он пытается притвориться, что не понимал, когда она говорила о замужестве, что имела в виду его?

Она напряглась, как бы защищаясь, и ответила с вызовом:

– Не понимаю, почему это тебя волнует, Роберт, но, если хочешь знать, то, что я видела у других, меня не очень-то вдохновило. На каждую пару, которая действительно счастлива, приходится две или три, которые просто терпят друг друга, существуя во взаимной апатии, а иногда и неприязни.